Особые беседы

Это – еще один пример из книги А. Звонкина.
«Мой сын и его друг Петя вспоминали, как они недавно ходили в зоопарк, и как им показывали обезьян. Я вмешался в их разговор и сказал, что это не им показывали обезьян, а их показывали обезьянам. Такая инсинуация с моей стороны не могла не вызвать решительный протест, но они не сразу нашли, что ей противопоставить.
– Мы на них смотрели.
Такой аргумент разбить легче легкого:
– Ну и подумаешь, смотрели! Они тоже на вас смотрели.

Второй аргумент был гораздо серьезнее:
– Мы можем ходить, где хотим, а обезьяны не могут. Они в клетке сидят.
Но я и на это нашел, что возразить.
– Нет, вы ходите не где хотите. Например, вам нельзя ходить внутри клетки. А обезьянам нельзя снаружи. Просто есть решетка, и обезьяны ходят, где хотят, с одной стороны решетки, а вы – с другой.
Так мы еще спорили некоторое время…»

Очень впечатляет рассказ о своем детстве Ричарда Фейнмана, знаменитого американского физика, одного из крупнейших ученых ХХ века. Р. Фейнман стал не только выдающимся ученым, но и не менее выдающимся педагогом – по знаменитым «Фейнмановским лекциям» учились и учатся поколения физиков во всем мире.
А умению исследовать, думать и учить других Фейнман, по его собственному признанию, научился у отца. Его отец торговал рабочей одеждой, однако обладал живым умом и тонким пониманием ребенка. Он много гулял с сыном и во время прогулок неспешно беседовал с ним. Приведу рассказ самого Р. Фейнмана:
«Видишь ту птицу? – говорит отец. – Смотри, птица постоянно копается в своих перышках… Как ты думаешь, почему птицы копаются в своих перьях?»
Я сказал: «Ну, может быть, во время полета их перья пачкаются, поэтому они копошатся в них, чтобы привести их в порядок».
«Хорошо, – говорит он. – Если бы это было так, то они должны были бы долго копошиться в своих перьях сразу после того, как полетают. А после того, как они какое-то время провели на земле, они уже не стали бы столько копаться в своих перьях – понимаешь, о чем я?»
«Угу».
Он говорит: «Давай посмотрим, копошатся ли они в своих перьях больше сразу после того, как сядут на землю?».
Увидеть это было несложно: между птицами, которые бродили по земле в течение некоторого времени, и теми, которые только что приземлились, особой разницы не было. Тогда я сказал: «Я сдаюсь. Почему птица копается в своих перьях?»

И снова – вопрос без ответа!
Выше приведен лишь один из многочисленных примеров проникновенных бесед, которые вел отец с маленьким Ричардом. Были в них и обсуждения размеров динозавров («Я испытывал настоящий восторг и жуткий интерес, когда думал, что существовали животные такой величины, и что все они вымерли, и никто не знает почему»); и поиск причины, почему шарик в кузове грузовичка катится к задней стенке при движении грузовичка вперед; и рассматривание следа, оставляемого личинкой мухи на листе дерева.
В беседах было не только узнавание нового, но и переживание вместе. Отец был внимателен ко всему, что происходило в душе сына – как тот наблюдал, думал, искал ответы. Одновременно он заражал его собственным духом интереса и пытливого отношения к окружающему, духом и вкусом исследователя.
Можно сказать, что в целом отцу Фейнмана удавалось создавать особую атмосферу общения, в которой было тонкое понимание ребенка, уважение к его размышлениям, и в то же время, состояние очарованности вдвоем. Ричард пишет:
«Я, так сказать, попался, подобно человеку, которому дали что-то удивительное, когда он был ребенком, и он постоянно ищет это снова. Я все время ищу, как ребенок, чудеса, которые, я знаю, что найду – И НАХОЖУ!»
В этом замечании Фейнман говорит об еще одном «даре», который он получил от отца и который сделал его ярким ученым. Это переживание чудес, которые скрываются за такими, казалось бы, обычными вещами, как перышки птицы, катящийся шарик, след на листе дерева. А ведь каждый ребенок способен увидеть и откликнуться на такие чудеса!

Предыдущая запись Загадка Паганини
Следующая запись Ох уж эти сказки
Яндекс.Метрика